Отдаленное настоящее, или же FUTURE РERFECT - Страница 80

Отыскав бережно сохраненную прежним владельцем принципиальную схему заслуженного аппарата, Николай Иванович вооружился отверткой и паяльником, невзирая на протесты детей, выключил телевизор и, с замирающим сердцем, принялся снимать заднюю панель…

Так появилось на свет то, что уже около года известно в определенных кругах, как «Принцип Маркова-Пуговкина». Не стану уточнять, где именно применим данный принцип — перечень был бы довольно длинен. Скажу лишь, что совсем скоро высокоумным аналитикам, состоящим на службе НАТО, придется в корне пересмотреть свое отношение к Российским Вооруженным Силам — это как минимум.

И именно поэтому о публикациях, мировой известности и — чем черт не шутит — Нобелевке, конечно же, речи быть не могло. Едва о принципе Маркова-Пуговкина стало известно российским органам государственной безопасности, Николай Иванович был немедленно призван на военную службу, подвергнут внушительному «собеседованию» и отбору строжайшей подписки «о неразглашении» и определен в один секретный оборонный НИИ. Новый оклад господина Маркова — на триста семьдесят пять рублей в месяц больше университетского.

Правда, из китайского ресторанчика, где Николай Иванович прирабатывал к жалованью доцента почти столько же, плюс дармовые ужины, пришлось уволиться — в силу все тех же соображений секретности.

* * *

Перечтя написанное, Петяша удовлетворенно хрюкнул и привычно обозначил в последней строке собственный копирайт. Теперь рассказ перестал быть настолько чужим, да и вообще нравился ему гораздо больше прежнего.

Легкое головокружение, возникшее вдруг, заставило насторожиться, но тут же прошло.

Петяша облегченно перевел дух. Однако теперь — хочешь или нет — придется возвращаться к роману. Что же с ним делать? Что за ступор такой он вызывает?

Взгляд Петяшин упал на принесенную кем-то из дам после очередного похода по магазинам книжку; там, на блестящей картонной обложке, был изображен хлыщеватый молодой человек в малиновом тюрбане, сидевший верхом на каком-то устрашающем механизме и размахивающий аляповато-вычурным, с виду весьма неудобным для пользования мечом. Надпись в правом нижнем углу обложки заявляла, что автор сей книги является, ни больше ни меньше, «открытием года».

Хмыкнув, Петяша раскрыл книгу поближе к началу.

— Не может быть! — воскликнул Тони, шумно отхлебывая из высокого стакана шипучий напиток.

— Да-да, это правда, — утвердил печальный собеседник. — Все, что я сказал — чистая правда. Я — Прямой Наследный Бродарский Принц, Повелитель Системы ГорАн. Бывший повелитель, — добавил он очень печальным голосом.

— Здорово! — тряхнул головой Тони. — А кто там живет?

— Горанны, конечно. Мои подданные. Они ими и теперь остаются, Мы в этом уверены. Ах, если б вы знали, как мы их всех любим. Их, конечно, обманули. Эти мерзавцы… — глаза Принца на мгновенье сверкнули, он сжал свой стакан, напрягся, затем снова обмяк. — Они воспользовались нашим гостеприимством и радушием. О-о-о, если б я мог отомстить!..

Тони слушал с интересом. Еще недавно он сидел один, как вдруг оказался в компании с таким изысканным собеседником. И не удивительно; другие ниши были заняты почти полностью и личности кутили там весьма неприглядные. Но драк, почему-то, не затевали. Вобщем, было немного скучно.

И тут присаживается к нему бесконечно усталый путник (нет, сначала вежливо просит разрешения, затем долго извиняется, а потом присаживается) и, вот-те раз, оказывается Бродарским Принцем! Если не разгоняет. Да непохоже, и смысла нет. Пока не наблюдается. О Бродаре Тони знал немного. А именно: несколько сотен лет назад он был могущественной империей в одном из районов этого сектора. Его Короли пользовались законно завоеванной славой и почетом. Что случилось потом? Видимо, род иссяк, власть пропала, и лишь осколки былой династии и продолжали править в своих исконных владениях. Жизнь их текла замкнуто. И Тони было вдвойне удивительно увидеть в подобном заведении такого гостя. Он не торопил события, пользуясь одним из мудрых правил капитана Ра-ра-ра «слушать больше, чем говорить, а думать больше, чем слушать», понимая, что раз Принц сам подсел к нему, то сам и расскажет все, что нужно, благо сегодня Тони никуда не торопился. Впрочем, как и вчера…

Хмыкнув еще раз, Петяша с отвращением захлопнул книгу.

Да уж…

Не только денег коснулась инфляция; книги вот — тоже порядком обесценились. Раньше, вполть до начала 90-х, новая, купленная втридорога либо выменянная книга была событием! Предметом нежного и трепетного отношения, черт побери, была! Единственным достоянием в жизни и чуть ли не членом семьи… Книги как бы имели вес в обществе, книги ценили, если не за содержащуюся в них информацию, то хотя бы как престижную, не у всякого имеющуюся вещь… Теперь же, вон, будьте ласковы, книга превратилась в обычный, ничем не отличающийся от прочих, предмет потребления: пошел за продуктами, притормозил у книжного лотка и купил какую ни то ересь, почитать для поднятия аппетита. Что, понятное дело, немало способствовало девальвации… как книг, так и их авторов.

Значит, теперь такое называется открытиями года. «Вобщем»! И ведь пишет, наверняка, человек с каким ни на есть высшим образованием… Ну, ладно, бог с ним, с образованием, но он, что же, книжек не читает, а только пишет? И за такое, значит, теперь платят… Ладно. Этак и я могу. И даже гораздо лучше. Где-то тут у меня лежало…

Задумчиво оглядев расползшуюся по полу груду старых, добротных томов, Петяша нагнулся, не вставая со стула, выдернул из середины кучи солидный коричневый томик Фейхтвангера.