Отдаленное настоящее, или же FUTURE РERFECT - Страница 47

— Да. Очевидное отрицать трудно, — признал Игорь. — Тем более, что гипотезу, будто это вы всей компанией разыгрываете меня, старика, рассматривать вовсе глупо: я так полагаю, ты, пожалуй, уже вышел из того возраста… Хорошо. Предлагаю вот что: допустим для простоты, что все происшедшие с вами обоими странности действительно чудесного происхождения. Тогда проще всего начинать с этого Туза Колченогого. Демон он там, или сгусток чистой информации… Пошарю я по своим каналам на предмет специалиста по таким существам — давай, кстати, для краткости, звать его демоном, очень уж похож… Так, о чем бишь я? Да! С какого боку браться за подобного рода расследования, все едино всегда непонятно. Скажем, придем мы к господину Флейшману с расспросами, а он нам наплюет в бельмы и заявит, что знать ничего не знает. И правильно сделает, промежду прочим…

Сделав еще глоток кофе, Игорь продолжал:

— Вот с этим Колченогим пообщаться бы лично, а! Это ж наиболее ценный источник информации — ему, скорее всего, нет резона нас бояться. А если так, то и скрывать от нас что-либо особого смысла нет. Захочет ли только вообще разговаривать с ничтожными смертными… Петька твой, говоришь, таки не знает, как сделать, чтобы он появился, когда захочешь? Эх-х, дилетанты нас погубят! Вообще-то у контактеров есть правило, одно из первых, из азов: первым делом договорись о позывных или хоть определись в конце беседы со следующим свиданием… Ладно. Если газетных материалов из всего этого не получится, роман фантастический про вас напишу. Авось какое-нибудь издательство и купит…

— А чего? — подтвердил Димыч. — Не одному же Петьке на литературе бабки зашибать… Слушай, а чего мы ждем? Поехали, попробуем его раскрутить! Успеешь ты еще залезть в свою картотеку… Может, и не понадобится она. Может, он, зараза, просто не все мне рассказал. А?

— Знаешь, — поразмыслив, возразил Игорь, — давай лучше договоримся на послезавтра, хорошо? Мне бы все ж слазать в картотеку, да переговорить кое с кем… Понимаешь, я только сейчас вспомнил: должен у меня там быть один серьезный товарищ. Вот он, говорили, как раз на изучении демонов специализировался. Даже, по слухам, какие-то контакты с бывшим ка-ге-бе имел по этому поводу.

— Слу-ушай, — зачарованно протянул Димыч, — хочу! Давай, если это возможно, вдвоем его навестим, а? Комитет, значит, вправду таким штуками баловался?

— Посмотрим. Если он вообще согласится с нами беседовать. И если вы, молодой человек, «поперэд батька в пекло нэ полизэте».

43

Утомленным играми втроем Петяше, Елке и Кате оказалось, понятно дело, не до выяснения отношений. Умостившись на тахте, они лениво попивали кофе с принесенным Катей солоноватым хворостом. Тахта, хоть и называлась по фабричному паспорту двуспальной, шибко много простору все ж не обеспечивала; потому Елка с Катей сидели в уголке, прижавшись друг к другу, точно пара котят, причем Елка, обняв Катю за плечи, рассеянно поигрывала ее грудью.

Петяша никак не мог оторвать взгляда от бледно-розового, крохотного соска, набухавшего под Елкиными пальцами. Мало, что зрелище никак не давало рассеяться туману в голове. Удивительно, но — после полутора-то часов всевозможных развлечений! — он снова почувствовал знакомое леденящее напряжение внизу живота.

Он завозился, придвигаясь к девушкам ближе. Уловив его настроение, Елка потянулась к нему, а коготки Кати, оставляя за собою приятную дрожь по коже, скользнули по спине снизу вверх.

Тут-то, словно только и дожидавшись подобного момента, в прихожей пронзительно заверещал звонок.

Да ебитесь вы все конем, пидоры гнойные, кого еще несет?!

Звонок не умолкал, снова и снова заходясь в переливчатом, пронзительном взвизго-посвисте, от которого хотелось съежиться и зажать покрепче уши. Первым желанию съежиться поддался, конечно же, он.

— Кто это? — слегка испуганно спросила Елка.

— Счас посмотрим, — не предвещающим ничего хорошего для незваных гостей тоном отвечал Петяша. — Накиньте пока что-нибудь; мало ли…

Влезши в брюки и рубашку, он вышел в прихожую.

Звонок заливался хулиганскими, соловьино-разбойничьими трелями.

Медленно, в такт набухающей под рубахой злобе, подняв руку, Петяша покрепче взялся за торчащий из пластиковой белой коробочки на стене провод и рванул, вложив в рывок все разочарование, накопившееся после назревавшего было, но в самый интересный момент обломанного кайфа.

Свист прекратился.

Тогда Петяша, резко, одним движением крутанув замок, распахнул дверь.

За дверью обнаружились два еле успевших отскочить, дабы не быть ушибленными тяжелой обдерматиненной створкою, мясистых, двухметровых — не шибко-то на таких досаду выместишь! — незнакомых обормота, годов по тридцати каждый. Но Петяше все было уже «по барабану».

— Дверью ошиблись, м-молодые люди? — негромко, с тяжкой, медленной яростью проговорил он.

— Это… А Эдик где? — малость растерянно спросил тот, что был поплечистее и почище одет.

Недоумение его, пожалуй, можно было назвать искренним. Пожалуй, он и вправду ожидал, что дверь на его звонок откроет кто-то другой, а вовсе не незнакомец, который вдобавок, невзирая на то, что явно младше и слабее, вот так напористо называет его «молодым человеком».

— Нету здесь никаких пэдиков, — не меняя интонации, устремив неподвижный выжидательный взгляд в глаза собеседника, отвечал Петяша.

«Молодой человек» как-то осел и словно бы сделался пониже ростом.

— Это… извините, ради бога, — вдруг сказал он и, уцепив товарища за локоть, поспешно поволок его прочь, вниз по лестнице.